Союз "Либеральная Хартия"

   А.ВОРОБЬЕВ: Я приветствую всех, кто в эти минуты смотрит телеканал RTVi и радиостанцию «Эхо Москвы». Это «Особое мнение». Сегодня с нами Андрей Илларионов. Здравствуйте, Андрей Николаевич.

   А.ИЛЛАРИОНОВ: Добрый день, Алексей, добрый день нашим радиослушателям и телезрителям. Сразу хочу сказать, что очень много коллег задает вопрос, почему я представляюсь в качестве бывшего советника президента. Я каждый раз пытаюсь объяснить, что я так не представляюсь, но уважаемые коллеги журналисты постоянно таким образом меня представляют.

   А.ВОРОБЬЕВ: неважно.

   А.ИЛЛАРИОНОВ: Важно, таким образом, представить меня тем, кем я являюсь в настоящее время - президент фонда "Институт экономического анализа" и старший научный сотрудник Института Катона.

   А.ВОРОБЬЕВ: И бывший советник Президента РФ по экономическим вопросам, давайте уж так. В любом случае, время, наверное, подводить какие-то итоги и делать какие-то прогнозы на год будущий. Ну, начнем, пожалуй, с вопроса такого. Николай, пролетарий, вас спрашивает, он так представился сам: «Андрей Николаевич, вы были шерпой России в большой Восьмерке. По вашему мнению, какой саммит будет в будущем году – G8 или G7?

   А.ИЛЛАРИОНОВ: Мне кажется, G20, и это не шутка. Мне кажется, уже в течение целого ряда лет процесс расщепления бывшей Восьмерки на более узкий и более широкий круг шел довольно интенсивно, и события прошлого года не без участия России сильно ускорили этот процесс. Это не гарантия еще, но явно наблюдается огромное желание со стороны Семерки встречаться с Россией в двадцаточном формате, а в семерочном формате друг с другом.

   А.ВОРОБЬЕВ: Этот формат еще не изжил себя? Формат Семерки?

   А.ИЛЛАРИОНОВ: Семерки нет, потому что страны, представляющие Семерку, являются достаточно однородными прежде всего в политическом и экономическом отношении и в вопросах формирования общей позиции по событиям международной повестки дня. У них в течение последнего времени были постоянные проблемы с восьмым участником. И эти проблемы привели к тому, что в течение последних почти пяти месяцев в восьмерочном формате эта организация не встречалась. Только в семерочном. Так встречались министры иностранных дел, так встречались министры финансов.

   А.ВОРОБЬЕВ: Давайте подводить итоги года. Вы имеете точку зрения на то, что они из себя представляют. Давайте по нескольким номинациям. Тем более, что у вас это все сведено в единую систему. Итак, событие года, может быть. Какое оно, на ваш взгляд?

   А.ИЛЛАРИОНОВ: Действительно, традиционно мы подводим итоги года по тринадцати номинациям. И то же самое мы сделали и в этом году. С точки зрения главных событий года, это, конечно, российско-грузинская война.

   А.ВОРОБЬЕВ: То есть не финансовый кризис?

   А.ИЛЛАРИОНОВ: По событиям – вне всякого сомнения. Причем это крупнейшее событие не только уходящего года, но, возможно, и целой эпохи. В любом случае, это одна из крупнейших геополитических катастроф, которые были осуществлены не без нашего участия. Полные последствия этой войны сейчас мы не представляем. И тот факт, что сама эта война готовилась не в течение 2008 года, хотя она готовилась, о чем Дмитрий Медведев недавно подробно рассказал в интервью российским телеканалам. Она готовилась, судя по всему, как минимум пять лет, а, возможно, первые мероприятия начались еще в 2001 или даже еще в 2000 году. И поскольку она так долго и тщательно готовилась и была осуществлена на достаточно высоком организационном уровне, последствия ее, несмотря на всю эту подготовку, плохо просматриваются даже сейчас.

   А.ВОРОБЬЕВ: Все-таки это последствия в большей степени экономические или политические?

   А.ИЛЛАРИОНОВ: Это политические, это геополитические, это этнополитические. По сути дела, российские власти впервые за несколько столетий проведения российской политики на Северном и Южном Кавказе радикальным образом изменили свою геополитическую ориентацию. А такого поведения со стороны России мы не можем зафиксировать по крайней мере в течение последних трех столетий.

   А.ВОРОБЬЕВ: Это может служить отправной точкой для подобных сценариев развития событий в дальнейшем?

   А.ИЛЛАРИОНОВ: Это говорит о том, что Россия стала ревизионистской силой. Не силой, стремящейся к сохранению статус-кво и сохранению традиционного подхода, чего от России как от крупной и одной из великих держав традиционно ожидали. Она стала ревизионистской силой, пересматривая сложившиеся отношения, причем отношения, сложившиеся не только в течение последних 4-5 лет и даже не только в течение последних нескольких десятилетий, а позиций, которые сложились за несколько последних столетий. И, конечно, масштаб вот этого изменения, изменения позиции России, трудно оценить в полной мере.

   А.ВОРОБЬЕВ: Тем не менее, мне хотелось бы понять, насколько возможны в будущем подобные сценарии развития событий, когда Россия будет последовательно находиться в этой изменившейся, как вы сказали, парадигме.

   А.ИЛЛАРИОНОВ: Поскольку это уже произошло, это произошло радикальным образом в уходящем году, и российские власти продемонстрировали, что это осознанный выбор, тщательно подготовленный, тщательно продуманный, и есть в настоящее время огромное количество информации, огромное количество документов, свидетельствующих о том, как серьезно, тщательно и в течение длительного времени это готовилось, то, соответственно, это означает, что это сознательный и тщательно подготовленный выбор. Если это так, то мы не можем исключить того, что подобный же подход может быть продемонстрирован российскими властями и в других местах и по другим вопросам. И это означает, что степень предсказуемости поведения российских властей не только внутри страны, но и на международной арене, сейчас существенно снизилась. Поведение стало весьма непредсказуемым, что, в частности, получило свое отражение в поведении не только широкого международного сообщества, которое не согласилось с российскими действиями и не признало российские действия, но подобная реакция произошла и была продемонстрирована в том числе и ближайшими союзниками России, в том числе странами СНГ, странами постсоветского пространства, странами ОДКБ, странами ШОС и даже последним союзником России по союзному государству – Белоруссией, которая за последние пять месяцев так и не присоединилась к России в признании двух регионов – Абхазии и Южной Осетии.

   А.ВОРОБЬЕВ: Андрей Илларионов. Мы продолжим через минуту с небольшим.

РЕКЛАМА

   А.ВОРОБЬЕВ: Андрей Илларионов, бывший советник Президента РФ по экономическим вопросам, старший научный сотрудник Института Катона и президент фонда "Институт экономического анализа". Главным результатом года вот в этих итогах уходящего года, которые вы подвели, вы называете экономический кризис, усугубленный войной власти против соседей России, против российского бизнеса, против собственного народа. Вот, если мы остановимся на этой части - экономический кризис, мне хотелось бы понять вашу текущую оценку ситуации, а затем, наверное, мы в том же темпе и продолжим по нескольким связанным с этим направлениям.

   А.ИЛЛАРИОНОВ: Прежде всего, надо сказать о том, что по скорости спада нынешний экономический кризис не имеет себе равных точно за последние 19 лет, но, скорее всего, и за последнее семидесятилетие на территории России. Это мы говорим о производственном кризисе. Нынешний кризис является не только производственным, он является и финансовым, у него есть эти части, поэтому определение этого кризиса, которое мы достаточно часто можем слышать, как «мировой финансовый кризис, дошедший до России», такое определение является как минимум неточным, как минимум неполным.

   А.ВОРОБЬЕВ: Ваша позиция, извините, насколько я помню, состоит в том, что в немалой степени действия российских властей спровоцировали ту экономическую ситуацию, которую мы сейчас наблюдаем.

   А.ИЛЛАРИОНОВ: Моя позиция заключается в том, что нынешний кризис, который переживает наша страна, является не только финансовым, он является и экономическим и производственным. И этот кризис является результатом не только мировых событий, но и в значительной степени результатом действий российских властей и в целом той системы, которая создавалась и развивалась в течение последних нескольких лет. Это, по сути дела, не только экономический кризис. Это реализация того институционального кризиса, который создавался властями путем разрушения важнейших институтов российского общества и государства. Я имею в виду в том числе свободные СМИ, независимая судебная система, свободная и как можно менее ограниченная система перелива финансовых средств от одной отрасли к другой и от одной компании к другой. Одним из важнейших механизмов такого перелива является фондовый рынок. Собственно, именно через него происходит перераспределение средств между отраслями и компаниями. Этому рынку были нанесены очень серьезные удары, впрямую и косвенным образом связанные с действиями российских властей. В результате этого…

   А.ВОРОБЬЕВ: Извините, я просто хочу уточнить. Иными словами, политическая система, политическая конструкция, которая была создана в последние годы, позволила экономическому кризису таким образом разрастаться, что ситуация ухудшается?

   А.ИЛЛАРИОНОВ: Я поясню, в чем дело. Дело в том, что по крайней мере одной – мы об этом будем говорить и не только сегодня и здесь… Прежде всего, я хотел бы сказать, что традиционное пояснение по поводу кризиса как мирового и финансового, исключительно пришедшего из-за рубежа и России, является как минимум неполным и неточным. Это первое. Второе. Оставляя на время пока внешние факторы, останавливаясь на том, что было сделано внутри страны такого, что усугубило кризис и привело к такому состоянию…

   А.ВОРОБЬЕВ: И каким образом эта политическая система была задействована.

   А.ИЛЛАРИОНОВ: Политическая система, по крайней мере точно с 2003 года, продемонстрировала ненадежность прав собственности на территории страны. Это, начиная как минимум с дела ЮКОСа, а на самом деле было немало других событий, которые происходили до того, в том числе, и с другими бизнесменами. По крайней мере, с дела ЮКОСа стало ясно, что собственность на территории России является делом весьма условным. Она может быть изъята у любого бизнесмена, у любого предпринимателя под любым предлогом. В результате этого неизбежный и необходимый естественный процесс обновления фондов, осуществления реструктуризации производства, быстрого изменения структуры производства и перехода на другие направления был в значительной степени парализован. В результате этого страна не смогла осуществить ту самую структурную диверсификацию, о необходимости которой так много и так часто говорили. Не могли этого сделать потому, что инвестиции, которые необходимо было бы осуществить в российскую экономику в соответствующих размерах, не были осуществлены. В результате структура российской экономики в значительной степени сохранилась такой, какая она была унаследована от советской экономики, от Советского Союза. И в некоторых отношениях она была даже… произошел сдвиг в сторону сырьевого сектора.

   А.ВОРОБЬЕВ: Останемся в этой теме. «Скажите, а какие действия руководства политически и экономические могли бы смягчить кризис в России?» - Алексей из Казани.

   А.ИЛЛАРИОНОВ: По сути дела, ответом на этот вопрос была бы соответствующая программа действий. Но такую программу действий можно предлагать тогда, когда она востребована. Она востребована была бы либо властью, либо какими-то политическими силами, которые существуют в российском обществе, которые в случае их прихода к власти могли бы ее осуществить. Поскольку в настоящее время действующая российская власть не заинтересована в такой программе, и продемонстрировала это совершенно очевидным образом, и демонстрирует в течение последних лет, с одной стороны, а с другой стороны, поскольку политическая система страны стала авторитарной, так как политических сил нет, они все уничтожены, то, соответственно, нет спроса на соответствующую программу. Поэтому мы, конечно, с уважаемым Алексеем и с другими радиослушателями и телезрителями можем это обсуждать, но, к сожалению, это не будет востребовано сейчас. Но если говорить не о детальной программе, а о принципиальном подходе, главная задача властей заключается в том, чтобы облегчать процесс создания предприятий, ликвидации предприятий, перелива средств из одних производств в другие, из одних отраслей в другие, перехода из одних компаний в другие, перехода людей, работающих в одной отрасли, в другую, переезда из одного города в другой. То, что было сделано в последние годы, фактически были действия, замораживавшие как структуру российской экономики, так и структуру административной системы России и политической системы. В результате этого те, кто могли бы заниматься диверсификацией российской экономики, этого не делали. Как раз из тех опасений, которые были в силу неопределенности прав собственности.

   А.ВОРОБЬЕВ: Момент упущен или нет?

   А.ИЛЛАРИОНОВ: На это время, конечно, момент упущен. Он, естественно, может возникнуть в будущем, когда сложатся соответствующие экономические и политические условия, но в настоящее время их нет. Более того – действия российских властей в течение последних месяцев в условиях кризиса направлены не на то, чтобы выйти из этого кризиса, а, по сути дела, на усугубление этого кризиса.

   А.ВОРОБЬЕВ: Это разные точки зрения, наверное. У вас одна точка зрения, в правительстве другая.

   А.ИЛЛАРИОНОВ: Поэтому я рассказываю свою собственную точку зрения.

   А.ВОРОБЬЕВ: А вы могли бы назвать те вещи, с которыми вы категорически не согласны, из тех, которые называются антикризисными мерами правительства?

   А.ИЛЛАРИОНОВ: Мне гораздо легче было бы назвать те меры, с которыми я согласен. Но этот список фактически нулевой. Практически все действия направлены либо на консервацию сложившейся структуры. Скажем, массированная раздача государственных средств достаточно узкому кругу компаний. Уже роздана и предполагается к раздаче сумма не менее 200 миллиардов долларов. Иными словами, средства созданы эффективными производителями, эффективными экономическими субъектами. Та самая добавленная стоимость, которая составляет валовой внутренний продукт, и, собственно, за счет чего существует все общество, существует страна, раздается и передается компаниям, которые оказались неэффективными либо в силу неэффективных решений своего менеджменты, либо в силу неэффективных решений своих собственников.

   А.ВОРОБЬЕВ: Извините, но ваши оппоненты мгновенно приведут в пример ситуацию в США, когда автомобильные гиганты тоже запрашивали денег у правительства. Да, на каких-то других условиях, но эти деньги, наверное, будут выплачены.

   А.ИЛЛАРИОНОВ: А почему мы должны следовать политике США? Вы считаете, что мы должны следовать политике США? Вы считаете, что мы должны повторять ошибочные решения, которые принимаются администрацией США? Вот я в этом не убежден. Если российские власти стараются копировать ошибочные решения США, Европы, Японии или кого бы то ни было, то в данном случае я точно не являюсь их союзником.

   А.ВОРОБЬЕВ: Последний список адресной поддержки появился совсем недавно. В него вошли несколько десятков предприятий. Журналисты на первый же день, по сути, после его выхода обратили внимание на какое-то количество неточностей, нелепостей, странностей в этом списке. Вы видели этот список?

   А.ИЛЛАРИОНОВ: Да.

   А.ВОРОБЬЕВ: Ваши впечатления?

   А.ИЛЛАРИОНОВ: Мои впечатления – что весь этот список является странным. И весь этот список является нелепым. Является нелепой ситуация, когда в список входит 300 компаний или почти 300 компаний, которые только что нам представляли как основу российской экономики, как фундамент, который обеспечит нам высокие темпы экономического роста и даже прорыв, как только что сказал премьер российского правительства, выход в десятку наиболее развитых стран мира. И выяснилось, что эти крупнейшие компании, включая такие крупнейшие компании, как Газпром, как Роснефть, оказываются экономически несостоятельными, потому что их включение в этот список говорит, официально объявляет, что эти компании, их менеджмент, их собственники являются экономически несостоятельными. И это означает, что вся остальная экономика – крупный бизнес, мелкий бизнес, средний бизнес, индивидуальные компании – теперь должны субсидировать эти компании из той добавленной стоимости, которую они создают своим трудом.

   А.ВОРОБЬЕВ: Тем не менее, попадание в этот список еще не означает необходимости финансирования или получения финансирования.

   А.ИЛЛАРИОНОВ: Фактически это предопределено, поскольку другим решением российское правительство распределяет и перераспределяет финансовые средства в соответствии с этим перечнем. Невозможно не обратить внимание, что остатки РАО ЕЭС и практически все компании, созданные в результате т.н. реформы электроэнергетики, все оказались тоже в результате банкротами, это еще одно свидетельство, подтверждающее, в частности, то, какие решения принимались в течение нескольких предшествующих лет.

   А.ВОРОБЬЕВ: Вот смотрите, Кривоногов Александр спрашивает: «К чему приведет в долгосрочном периоде спасение неэффективных предприятий под предлогом социальной ответственности? Надо ли их спасать? И если надо, то как? И если не их самих, а их работников, то как?»

   А.ИЛЛАРИОНОВ: Вот это как раз коллега задает вопрос, собственно, концентрирующий внимание на том, что подобными действиями по распределению огромных средств в пользу неэффективных компаний, предприятий, действиями по поводу повышения импортных пошлин на иностранные автомобили, действиями по искусственной девальвации рубля – я надеюсь, мы об этом еще будем говорить – создаются искусственные условия для сохранения существующей структуры российской экономики, которая не выдержала даже первого дуновения кризиса. Более того – собственно говоря, этот кризис показал и неэффективность той экономико-политической системы, которая существовала в стране. Такими действиями власть вместо того, чтобы уходить от этой системы, уходить от этой структуры и оказывать помощь конкретным людям, а не компаниям и не вот этим монополиям, по сути дела замораживает ту структуру, которая в своей существенной части остается очень похожей на то, что мы унаследовали от Советского Союза.

   А.ВОРОБЬЕВ: Я все-таки не очень понимаю, что может означать и как может выглядеть адресная помощь населению, но об этом давайте после паузы середины часа. Оставайтесь с нами.

НОВОСТИ

   А.ВОРОБЬЕВ: Здравствуйте еще раз, это «Особое мнение». Андрей Илларионов вам сегодня его представляет. Сразу сообщение для слушателя по имени Сармат – не засоряйте мне здесь смс-терминал своими повторяющимися сообщениями, иначе в черный список, как всегда. Теперь дальше. На чем мы остановились? Мы остановились на том, как спасать людей, не спасая предприятия. Что значит адресная финансовая помощь населению?

   А.ИЛЛАРИОНОВ: Прежде всего, самая главная помощь, которую могут оказать власти для страны, для граждан, это не мешать им зарабатывать деньги самим и не мешать им обеспечивать самих себя, своих близких, свои семьи тем, что они могут зарабатывать. Это, соответственно, означает снижение налогового бремени, снижение государственного регулирования и ликвидацию той самой политической модели, в условиях которой никто не может быть гарантирован с точки зрения обеспечения права собственности.

   А.ВОРОБЬЕВ: Ну а что делать тем, кто, скажем, работает на градообразующих предприятиях, когда предприятие кормит весь город?

   А.ИЛЛАРИОНОВ: Это, кстати говоря, один из ключевых вопросов уже не краткосрочного, а среднесрочного развития. Обратите внимание, только в России и в странах, оказавшихся на постсоветском пространстве, есть такое явление – градообразующее предприятие. Во многих других странах мира в таких масштабах этого явления нет. Почему? Это наследство от советской экономики, от советской политической системы. Задачей любого российского правительства было бы и тем более задачей правительства, которое наслаждалось таким беспрецедентным экономическим благосостоянием последние десять лет, были бы действия, направленные на уход от такой моноструктуры городов и монопредприятий. Это означало бы повышение мобильности и капитала людей. Если предприятие производит продукцию в этом городе и в этом поселке, если это только одно предприятие, это очень опасное явление, поскольку мировая конъюнктура может быть любой, и эта продукция может оказаться невостребованной.

   А.ВОРОБЬЕВ: Но это уже данность. Что делать?

   А.ИЛЛАРИОНОВ: Об этом говорили не только в последние 20 лет, об этом, как я хорошо помню, говорили очень долго еще в советское время. Как надо уходить от этого. И не только в советское время, но и в последние годы. И не только в условиях кризиса 90-х годов, но и в условиях благоприятной конъюнктуры последнего десятилетия практически ничего не сделано для того, чтобы уходить от этого. И в этих условиях сегодня продолжать поддерживать те же самые монопредприятия, находящиеся в моногородах, это означает консервировать нынешнюю структуру российской экономики в еще более неблагоприятных условиях. Достаточно сказать – обратите внимание, одной из отраслей, находящихся под ударом кризиса, является черная металлургия. Сокращение производства в ней за последние пять месяцев составило 38% в России. Если посмотреть, то черная металлургия находится под ударом не только в России, но во многих других странах – и на Украине, и в США, и в Европе, и даже в Китае. Но если посмотреть на темпы сокращения производства черного металла в разных странах мира, окажется, что Россия находится среди лидеров. В Китае тоже сокращается выплавка стали, но она сокращается гораздо меньшими темпами. Так, что за последние 8-9 месяцев, начиная с начала этого года, выяснилось, что удельный вес Китая в мировой выплавке стали увеличился на несколько процентных пунктов. Иными словами – везде сокращается производство, но везде сокращается производство с разной скоростью, разными темпами. И это означает, что, в частности, в Китае, который создал новые мощности, эти мощности оказываются гораздо более конкурентоспособными. Они производят металл более дешевый и более качественный, который пользуется спросом на мировом рынке. Если в 90-е годы Россия являлась одним из крупнейших экспортеров черного металла, в Китай в течение нескольких последних лет Россия не поставляет металл. Теперь Китай поставляет металл на мировой рынок. И это пример того, как задержка в структурной перестройке экономики оборачивается против страны, а попытки сохранить компании, сохранить предприятия, в том числе, не только черной металлургии, но и другие, приводят к тому, что тот структурный кризис, первые всполохи которого появились еще в советское время, и который был существенно усугублен в последнее время, становится тяжелейшей гирей на российской экономике.

   А.ВОРОБЬЕВ: То есть выхода нет?

   А.ИЛЛАРИОНОВ: Нет, выход есть. Другой подход заключается в том, чтобы, прежде всего, предоставить возможность самим компаниям, предприятиям, экономическим субъектам находить новые ниши, производить то, что пользуется спросом. Но для этого надо направлять экономические ресурсы, по крайней мере, предоставлять возможность людям пользоваться экономическими ресурсами не в том месте, где правительство считает нужным, а там, где люди хотят сами эти средства использовать.

   А.ВОРОБЬЕВ: Андрей Илларионов отвечает на ваши вопросы. Я прочитал массу вопросов к господину Илларионову от вас, сгруппировал их по нескольким темам. Одна из них такая – девальвация. Резкая, плавная? Что будет и что важнее, на ваш взгляд, сделать в этом смысле?

   А.ИЛЛАРИОНОВ: Это один из наиболее часто задаваемых вопросов, и это естественно. Но если мы посмотрим на реальные данные, на статистические данные, то выясняется, что эта девальвация носит весьма искусственный характер. Она носит искусственный характер, потому что объективных оснований для осуществления девальвации особо резкой и острой, по крайней мере, в течение последней недели или около этого, фактически нет. Важнейшей причиной для изменения курса национальной валюты по отношению к другим валютам, в частности к доллару, к евро или к другой, является обеспеченность национальной денежной базы или национальной денежной массы валютными резервами. Собственно, это была главная причина, которая привела к масштабной девальвации в 98-м году. Тогда денежная база в России и в еще большей степени денежная масса не были обеспечены валютными резервами, что привело к четырехкратной девальвации. В настоящее время, после 98-го года, российские власти выучили этот урок. И в течение последнего времени как раз основные денежные индикаторы обеспечиваются валютными резервами. Это так было в течение предшествующих лет, так это сохраняется в течение 2008 года. Более того, сейчас, на конец декабря 2008 года обеспеченность основных денежных индикаторов валютными резервами точно не ниже, чем это было в августе 2008 года. И это показывает, что в данном случае это тоже один из инструментов, который используют власти для поддержки компаний, а не для поддержки людей. Это вполне искусственная мера, которая не требуется для осуществления, исходя из экономических фундаменталий.

   А.ВОРОБЬЕВ: Дальше вопрос такой. «Создание газового картеля – это ошибка или нет? Какие последствия это может иметь в долгосрочном периоде или это не более чем декларация о намерениях, сотрясания воздуха, которые ничем не закончатся?»

   А.ИЛЛАРИОНОВ: Это решение лежит в той же самой плоскости, о которой мы говорили в самом начале, – о радикальном геополитическом изменении, изменении геополитического позиционирования страны, осуществленном властями в последнее время. Невозможно забыть, что говорили российские власти, а иногда даже сейчас говорят о том, что газовые отношения России с Европой являются ключевым элементом наших взаимоотношений с Западом. Западные страны приобретают газ, и именно это обеспечивает особые отношения между Западной Европой и Россией. И вот после того, как российские власти так долго говорили об особом характере наших газовых отношений, российские власти осуществляют удивительный пируэт – поворот на 180 градусов - и осуществляют геополитическое позиционирование и пытаются создать союзнические отношения с теми, кто является геополитическим противником, по крайней мере, с точки зрения газовых отношений, по отношению к Европе – с арабскими странами, являющимися поставщиками газа. Если российские власти были бы последовательными, они бы никогда этого не сделали. Более того – они не только создают газовую ОПЕК, и это решение уже принято, но постоянно поднимается вопрос о возможности присоединения к реальной ОПЕК, к Организации стран экспортеров нефти. ОПЕК нефтяная, как и газовая, видимо, ОПЕК – это Госплан наоборот. То есть это плановая экономика, существующая не только внутри страны, но и на международном уровне. Но «наоборот» заключается в том, что российский или советский Госплан все-таки был нацелен на увеличение производства, пусть и неэффективного, пусть страшно забюрократизированного, но все-таки он был нацелен на увеличение производства. ОПЕК нефтяной, и, видимо, в этом будет заключаться суть и газового ОПЕКа, нацелен на то, чтобы сокращать, ограничивать производство не только в отдельно взятой стране, но и в целом мире. Таким образом, российские власти делают все возможное для того, чтобы тот кризис, который в том числе имеет и глобальное измерение, которое оказывает воздействие и на другие страны мира, в том числе и на Россию, не прекращался бы, а удлинялся в силу ограничения поставок энергоносителей на мировой рынок и, следовательно, на замедление выхода не только мировой экономики из кризиса, но и на замедление выхода российской экономики из кризиса, не относящегося непосредственно к топливному сектору.

   А.ВОРОБЬЕВ: Андрей Илларионов. Я надеюсь, что прогноз на будущий год в году уже наступившем. Увы, мы исчерпали лимит времени. Спасибо, что согласились ответить на вопросы слушателей и на мои тоже. До свидания.


Вернуться к списку