независимые исследования российской экономики

Найти

НА ГЛАВНУЮ ОБ ИНСТИТУТЕ ПУБЛИКАЦИИ ВЫСТУПЛЕНИЯ СОВМЕСТНЫЕ ПРОЕКТЫ

ЭКОНОМИЧЕСКИЙ РОСТ

ЭКОНОМИЧЕСКАЯ СВОБОДА

ПОЛИТИЧЕСКАЯ СВОБОДА

ЭКОНОМИЧЕСКИЕ БОЛЕЗНИ

МАКРОЭКОНОМИКА

КОРПОРАТИВИСТСКОЕ ГОСУДАРСТВО

ГРУППА ВОСЬМИ (G8)

КИОТСКИЙ ПРОТОКОЛ

ГРУЗИНСКИЕ РЕФОРМЫ

Блог Андрея Илларионова

 

 

 

    

      

 

Союз "Либеральная Хартия"

горизонты промышленной      политики                                         

ИРИСЭН

 

ПОЛИТИЧЕСКАЯ СВОБОДА

«Смена кресел под некоторыми гражданами не означает смену власти в России»
27.02.2008
Полный текст

   Сегодня гость «Голоса Америки» Андрей Илларионов - бывший советник Владимира Путина по экономическим вопросам. В настоящее время Илларионов, президент фонда «Институт Экономического Анализа», старший научный сотрудник Центра по глобальной свободе и процветанию Института Катона в Вашингтоне, - один из самых жестких критиков Кремля. С Андреем Илларионовым беседует наш корреспондент Сергей Москалёв.

   Андрей Николаевич, есть мнение, в частности, Егор Гайдар высказывает такую точку зрения: после начала мирового спада, если правительство России не изменит финансовую политику, последствия для России могут быть катастрофическими. Вы согласны с этим?

   Андрей Илларионов: Нет.

   С.М.: Почему?

   А.И.: Первое: мировой спад ещё не начался, в настоящее время его нет, будет ли он или не будет – большой вопрос. Есть некоторые признаки замедления экономического роста и появления проблем в экономике Соединённых Штатов Америки. Но, при всём уважении к экономике США - это не вся мировая экономика, только её пятая часть.

   Второе соображение: зачем правительству России менять финансовую политику? Финансовая политика включает в себя три составляющие: бюджетную, денежную, и валютную политику. В течение последних восьми лет бюджетная, денежная и валютная политика, проводившаяся российскими властями, являлась достаточно приличной.

   Поэтому изменение финансовой политики правительства России означало бы, что финансовая политика вместо приличной должна стать неприличной. Зачем?

   Ну и, наконец, относительно так называемых катастрофических последствий для России. За последние десять лет в российской экономике и бюджетной системе накоплен большой запас прочности. Поэтому даже заметное ухудшение внешнеэкономической конъюнктуры в обозримой перспективе не может привести к катастрофическим последствиям.

   С.М.: Я хотел бы вернуться к началу Вашего ответа. Вы говорили о том, что кризис еще не начинался, во всяком случае, проблемы не столь остры. Тем не менее министр финансов Кудрин в Давосе сказал, что на фоне американского спада Россия станет тихой гаванью для иностранного капитала. Насколько оправданны эти надежды?

   А.И.: Во-первых, сейчас нет не только мирового кризиса, пока нет даже и американской рецессии. Во-вторых, соотношение масштабов экономик России и США в долларовом измерении - примерно 1 к 11. Это означает, что даже если Россия по всем качественным параметрам удовлетворяла бы требованиям «тихой инвестиционной гавани», она не могла бы стать таковой для американских инвесторов в силу, по меньшей мере, скромности ее абсолютных размеров. Если же говорить о надёжности сохранения инвестиционных ресурсов, об институциональном качестве российского рынка, то, очевидно, что по этим параметрам Россия на порядок (если не на порядки) отстает от Европы. Поскольку по своим размерам европейский рынок к тому же и сопоставим с американским, то ничего лучше, чем Европа, в случае кризиса, для американских инвесторов не существует.

   В последние годы, если возникали какие-либо серьезные проблемы в США, то в качестве «тихой гавани» для американцев выступала Европа. Если возникали серьезные проблемы в Европе, то «тихой гаванью» для европейцев выступала Америка. За последние годы принципиальных изменений в этих отношениях не произошло.

   Если же что-то серьезное произойдёт и с Америкой и Европой, если доходность от инвестиций в Европе покажется американским инвесторам недостаточно высокой, то в качестве возможной потенциальной «тихой гавани» для них, естественно, станет не Россия, а, скорее всего, Япония или Китай. Динамично растущая китайская экономика предоставляет сегодня не только больше возможностей для инвестиций, не только более широкий рынок и не только более высокие ставки по отдаче вложения капитала, но и более надежную защиту прав собственности. Поэтому даже в случае развертывания американского кризиса в мире существуют более привлекательные кандидаты на роль «тихой гавани», чем нынешняя Россия.

   С.М.: Если согласиться с Вами, что кризиса нет, а есть, скажем, спад, который совпадает со сменой власти в России. Насколько это опасно в данном случае?

   А.И.: Я бы не согласился с тем, что в России происходит смена власти. По крайней мере, ни одному существенному критерию смены власти то, что происходит сейчас в России, на мой взгляд, не отвечает. Те люди, кто находился во власти последние годы, продолжают там же и оставаться. Некоторый обмен креслами под некоторыми из этих граждан не означает, что в России происходит смена власти.

   С.М.: Поговаривают о новом этапе построения «вертикали власти» - взятие экономики под контроль, в частности, о создании госкорпораций?

   А.И.: То, что в России создана вертикаль власти, причем не только в политической сфере, – это событие не сегодняшнего дня, а вчерашнего и позавчерашнего. Основные экономические активы, основные компании, основные финансовые потоки в России взяты под контроль давным давно. То же самое касается и государственных корпораций. Они начали создаваться не вчера. Люди, создавшие эту вертикаль, по-прежнему находятся во власти – во власти политической и экономической. Никуда они не уходят и уходить не собираются.

   С.М.: Вы были инициатором создания Стабфонда. Теперь в одном из интервью Вы сказали, что «Стабфонд надо закрыть, прекратить его существование». Как это понимать?

   А.И.: Это надо понимать так: в том виде, в каком Стабилизационный фонд предлагался мною в 2000 году и в том виде, в каком он в целом был создан в 2003-2004 годах, он был нацелен на защиту национальной экономики от возможных колебаний внешнеэкономической конъюнктуры. В том виде, в каком средства Стабилизационного фонда используются сегодня – для осуществления частных целей конкретной группы лиц, временно оказавшихся у государственной власти Российской Федерации, - в таком виде существование Стабфонда является нелепым и абсурдным. В таком виде оно является лишь одним из дополнительных способов перераспределения национальных средств из карманов его настоящих собственников в карманы граждан, оказавшихся во власти и около власти.

   С.М.: В своем недавнем выступлении президент Путин говорил о стратегической программе. Но ни плана, ни программы в понимании этих терминов нет, не предложены механизмы. Что бы это значило?

   А.И.: Действительно, в том выступлении, о котором Вы говорите, было довольно трудно предложить развёрнутый план или развёрнутую стратегическую программу. Однако, строго говоря, еще труднее было ее ожидать от уходящего президента. Программу действий обычно готовит приступившее к своим обязанностям новое правительство.

   Однако тот факт, что Владимир Путин говорил о планах до 2020 года, дает основания полагать, что он скорее всего не собирается уходить далеко от политической власти в России. Не исключено, что Владимир Путин продолжит участие в политической жизни страны, в том числе и на высшем посту в стране, и в предстоящие годы.

   С.М.: Ещё одно Ваше замечание о власти: «Мы большое внимание уделяем отдельным личностям, и меньше внимания – институтам власти. Не стоит ли нам отречься от президентской республики, которая у нас превращается в монархию …малоконституционную»?

   А.И.: Действительно, я неоднократно об этом говорил. Я считаю, что значительная часть российских проблем связана с тем, что в течение последних двадцати лет произошла эволюция политического режима Советского Союза в президентскую республику. Выбор такого варианта государственного устройства не был предопределен ни в конце 1980-х годов, ни в начале 1990-х годов. По крайней мере, до октября 1993 года существовал шанс и на другой вариант политического формата существования российского общества. Однако с октября 1993 года в России действует президентская республика, причём с огромными полномочиями президента. За прошедшие 15 лет стало ясно, насколько ограничены возможности и насколько велики опасности президентской республики для долгосрочного развития страны. Поэтому, конечно, было бы весьма полезным превращение президентской республики в парламентскую. Именно такую цель преследовала та программа, с которой в 2002-2003 годах выступал Михаил Ходорковский. Очевидно, его аргументы оказались настолько убедительными, что противопоставить его предложениям у власти не нашлось ничего другого, кроме заключения господина Ходорковского в сибирский лагерь и уничтожения компании ЮКОС.

   С.М.: В этом контексте, может, покажется не совсем уместным вопрос, который я хотел Вам задать: Почему вы не идёте в практическую политику?

   А.И.: А я хочу задать Вам встречный вопрос: «А я должен идти в практическую политику?»

   С.М.: После того, что случилось с Михаилом Ходорковским?

   А.И.: Поясню свою позицию. В практическую политику можно и нужно идти. Только надо отдавать себе отчет – в какую политику?

   В принципе я не исключал бы для себя такого варианта, если поход в практическую политику мог бы способствовать осуществлению тех идей и предложений, какие я считаю важными, нужными и полезными для нашей страны. Практическая политика демократического общества неотъемлема от существования конкурентной политической системы.

   В настоящее время в России отсутствует и конкурентная политическая система и свободное демократическое общество. Сегодня в России существует иная практическая политика – в виде бюрократической борьбы за экономические, финансовые, информационные ресурсы страны, за перераспределение этих ресурсов в индивидуальные карманы ряда граждан, находящихся в настоящее время во власти. Участвовать в такой практической политике у меня не было никакого желания и раньше. Когда я работал во власти. Идти в такую практическую политику у меня нет никакого намерения и сейчас.


Вернуться к списку


105062, Москва, Лялин переулок, дом 11-13/1, стр. 3, помещение I, комната 15   Тел. +7(916)624-4375    e-mail: iea@iea.ru

© ИЭА